Может ли гуманитарий стать инженером. Как гуманитарию выжить в современном мире

Некоторые считают, что мода на программирование зашла слишком далеко. У бывшего социолога, а ныне разработчика софта Кайла Уорнека — совсем другое мнение.

Подрывать основы — это в Кремниевой долине любят. Это касается и карьеры. Я усвоил этот урок в 2013 году. Оставался месяц до моего тридцатилетия, полтора месяца до моей свадьбы. Я работал в прекрасной продуктовой команде в продвинутой софтверной компании. Передо мной стояли интересные проблемы, у меня были умные и приятные коллеги, а также масса бесплатной еды. Кремниевая долина в лучшем виде.

Я пять лет пытался добиться успеха в Долине, и эта работа казалась моим большим прорывом. Но не прошло и года после моего устройства туда, как компания закрыла проект, продала относящиеся к нему активы и уволила меня.

Сначала меня не волновал поиск работы. У меня было хорошее резюме, собеседования всегда проходили удачно. Я решил, что легко найду работу по управлению продуктом в другой компании. Но шли месяцы, и мой оптимизм начал увядать. К осени я подал резюме на 104 вакансии и не получил ни одного предложения.

После таких обескураживающих результатов я стал пересматривать доступные мне варианты. Было ясно, что я не соответствую рынку. Если бы я умел программировать… Тогда бы жизнь была проще. И я решил взяться за это.

Я и программирование

В Кремниевой долине уметь программировать — значит иметь влияние. На каждую позицию по управлению продуктом приходится примерно шесть позиций разработчиков. Компании часто жалуются на нехватку инженерных кадров и готовы таким людям хорошо платить.

Есть и другие плюсы. Я, гуманитарий, заметил, что инженеры сразу получают определенное уважение (совершенно незаслуженно). Незнакомые люди по определению считают, что программисты — умные люди. Менеджеры и коллеги исходят из того, что время программистов более ценно. На совещаниях мнения разработчиков имеют больший вес. Им сходят с рук недостойные шутки, опоздания на работу, отсутствие дресс-кода и взаимодействия с другими человеческими существами.

Но несмотря на все прелести такого отношения, я никогда не видел себя программистом. И мне казалось, что в городе разработчиков, готовых есть абы что и запускать миллиардные стартапы, я неуместен. У меня был диплом социолога, я не брал ни одного курса по компьютерным наукам. Я не смотрел фантастические фильмы, не смеялся над гиковскими шутками. Эта культура ценит людей, которые повернуты на чем-то, а мне просто нравилось смотреть на птиц, читать книги, заниматься спортом. Я работал в продажах и в политике и считал своей самой сильной стороной навыки коммуникации.

Но давление рынка вынуждало меня пересмотреть свою идентичность. Похоже, что в отсутствие изменений мои возможности были ограничены.

В каком-то смысле это было подходящее время. Помимо высокого спроса на программистов, появилась масса ресурсов, помогающих людям овладеть соответствующими навыками и получить работу в Долине — онлайн-курсы (от Udacity до Coursera и Codecademy), бесплатные руководства и учебники. И все больше программ, называющих себя учебными лагерями (boot camp) по программированию. Эти программы брали по $15-20 тысяч с человека и обещали, что их выпускники за три месяца получат востребованные на рынке навыки разработки. У них была впечатляющая статистика: больше 90% получали работу, причем с высокой зарплатой, а остальным обещали вернуть деньги. Я как-то работал с выпускниками одной из этих программ.

И все-таки меня это пугало. Похоже было, что полностью погрузиться в атмосферу учебного лагеря — это мой лучший шанс научиться программировать, но я боялся, что потрачу массу денег, времени и энергии, но никак не продвинусь. Тем не менее, других вариантов не было, так что я записался в Hack Reactor — учебную программу в Сан-Франциско.

Смириться с ошибками

Первое, что я понял: учиться программированию сложно. Это отнимает сотни часов. Большую часть этого времени вы проводите, разглядывая сообщения об ошибках. Программа практически никогда не работает правильно в первый раз. Казалось бы, человеку, который получил 104 отказа подряд, стоило привыкнуть к поражениям, но я нервничал — особенно когда я был совершенно не уверен, что смогу избавиться от этого сообщения об ошибке.

Мне помогло общение с другими участниками программы, которые тоже нервничали. В моей группе было тридцать человек, в том числе юрист, нейробиолог, вертолетный механик и профессиональный игрок в видеоигры, возраст участников расходился от двадцати с небольшим до сорока с лишним. У некоторых уже было образование в инженерной или сходной области, но они хотели освежить свои навыки. Другие вообще не учились в университете. Общим для нас было одно: мы хотели помочь друг другу выжить.

Мы собирались по шесть дней в неделю в течение трех месяцев. Официально учебный день продолжался с 9 утра до 8 вечера, но все сидели над заданиями до поздней ночи. И эта практика принесла результат: к концу программы мы все разработали полноценные веб-приложения.

Главный урок Hack Reactor — примириться с сообщениями об ошибках. Нас все время заставляли работать над проблемами, которые мы не знали, как решить. Нас обучили основам компьютерной науки, но основной акцент был на терпении, скромности и упорстве. Недостаток традиционного образования компенсировался настойчивостью.

Но чем дальше, тем больше нового передо мной открывалось: умопомрачительное количество языков программирования, библиотек и инструментов. К концу программы я задумывался: сколько же мне еще нужно узнать, прежде чем я могу назвать себя разработчиком?

Перезагрузка карьеры

На этот вопрос есть совершенно практический ответ: вы стали разработчиком, когда вы можете пройти собеседование для разработчиков. А это четырех-шестичасовая сессия, где кандидатов просят написать код для решения самых разных задачек. Зачастую это надо делать, стоя у доски: вы пишете решение, а интервьюеры его оценивают. У этого процесса масса вариаций, но основа примерно такова.

У этого метода есть масса проблем. Он не показывает, как инженер работает в команде, как он работает над сложным и большим проектом. Этот метод придает слишком много значения уверенности к себе и заставляет делать серьезные выводы о кандидате на основе маленького кусочка кода. Даже у отличного разработчика бывают плохие дни.

Но этот метод собеседований тесно связан с демократическим мифом Кремниевой долины. Это идея меритократии. Компании могут игнорировать формальные достижения, прошлый опыт, одежду кандидата, форматирование резюме и все остальное. Многие компании по-прежнему отбирают кандидатов по наличию диплома в компьютерных науках, по их онлайн-портфолио и предыдущему опыту, но все чаще они пробуют и «нетрадиционных» инженеров. Все, что нужно — пройти тест.

После шести месяцев подготовки и трех месяцев учебного лагеря я был готов попытаться. Началось все неудачно. На первое собеседование я пришел в огромную, известную компанию — и все провалил. Второе было не сильно лучше. Но к моему удивлению, дальше дела пошли на лад. Я успокоился и привык отвечать на вопросы в условиях серьезного давления.

Уже через несколько недель я получил хорошие предложения от нескольких компаний. Я, конечно, еще не чувствовал себя настоящим разработчиком, но тот факт, что мне были готовы платить за написание кода, подсказывал, что план сработал. И мое восприятие себя стало совпадать с реальностью только несколько месяцев спустя.

Дорогу гуманитариям

Теперь я знаю, что значительное число разработчиков софта не имеют соответствующего диплома. По одному опросу, их даже больше 50%. Сколько бы таких людей ни было, среди них мой прошлый начальник и многие отличные инженеры, с которыми я работал.

Учебные лагеря — тема спорная, но научиться программированию самостоятельно вполне реально. Многие стартапы из Долины считают, что если вы научились программировать без обучения в университете, это показывает, что вы человек мотивированный, устойчивый, любопытный и изобретательный. Именно такие навыки и нужны работодателям.

Кроме того, от инженеров все чаще ждут опыта в дизайне, понимания бизнеса и управления проектами. Это должны быть люди заинтересованные и способные сотрудничать с работниками из других областей. По моему опыту, компании теперь ценят эти навыки не меньше, чем традиционное обучение в области компьютерных наук. И тот факт, что инженеры вроде меня имеют опыт в какой-то другой области, теперь все чаще рассматривается как преимущество.

Прошло больше двух лет с тех пор, как я стал разработчиком. Мне все еще порой кажется, что я надел какую-то маскировку. Но я уже получил несколько продвижений по службе, мой уровень ответственности вырос, а потом я перешел работать в другую компанию.

Я редко рассказываю о своем учебном лагере коллегам, опасаясь, что они начнут оценивать меня с высоты своих университетских дипломов. Но когда я все-таки упоминаю Hack Reactor, мне приятно видеть удивление на лицах коллег: удивление, что я все-таки порой понимаю, что делаю. «Да, — думаю я. — Я тоже удивлен».

Думая о времени, которое я потратил на подготовку к этой работе, я поражаюсь, как мне повезло, когда я сделал этот шаг. У меня не было детей, практически не было долгов, меня поддерживала жена, и неподалеку находились крупнейшие технологические компании мира. И несмотря на все это, я колебался.

Главное, что я понял: Кремниевая долина постоянно меняется, со мной или без меня. Я мог держаться за то, что умел, и отстать, или попробовать что-то другое. В конечном счете я пришел к выводу, что быть разработчиком — это прежде всего практика. Для меня главным вызовом было дать самому себе разрешение на эту работу.

","nextFontIcon":""}" data-theiapostslider-onchangeslide=""""/>

Недавно мне попалась новость на портале Zelenograd . ru «Лицей 1557 и школа 853 открывают инженерные 10-е классы» . В заметке рассказывают, как две школы Зеленограда открывают два инженерных класса (до этого они были физико-математическими) и еще планируют открыть медицинские классы. Речь идет о десятых классах.

Вот вроде бы ничего плохого. Спрос на эти классы у учеников и родителей, очевидно, будет. Этот спрос порожден современным отношением к школьному образованию. Если когда-то в далекие советские времена целью школьного образования была передача детям широкого спектра фундаментальных знаний, то сегодня школьное образование нужно исключительно для того, чтобы поступить в ВУЗ. Ну, или как придется, но поступить. Часто даже от вполне взрослых людей можно услышать рассуждения о зря потраченных школьных годах на изучение ненужной им физики с химией или других предметов, которые в дальнейшей профессиональной жизни им не понадобились. Слушая это, берет оторопь, но такова реальность.

Вот и в Зеленограде открываются инженерные классы согласно именно такому подходу – зачем тратить время на ненужную литературу и историю, когда можно «знакомить учеников с практикой и исследовательской работой, готовить выпускников к поступлению в технические вузы» ?

Прошу прощения за грубость, но я обязана назвать вещи своими именами и пояснить, что такой подход к образованию не является сколько-нибудь уникальным (именно это слово используется в зеленоградской заметке). Это способ обучения в лучшем случае ремесленников, а если точнее, то рабов. Сапожнику ни к чему литература, ему достаточно с детства дать в руки нож для кожи и обучать кроить и шить. Он будет хорошим сапожником. Медсестре ни к чему знать о том, что Земля круглая, пусть учится ставить уколы и зеленкой ссадины мазать. А инженеру совершенно не нужно задумываться о значении завоеваний Александра Невского для отечественной истории, пусть молча паяет свои платы.
Иллюзии о том, что это все будет восполнено в ВУЗах, беспочвенны.

Конечно, везде учат по-разному, но автор этих строк постоянно обнаруживает в своей голове пустоты в знании, например, истории, не смотря на то, что отечественная история в ВУЗе была сдана на 5.

А тут я хочу впасть в ностальгию и, наконец, раскрыть содержание заголовка заметки. Как я стала технарем. Технарем я себя обозначила еще в школьные годы. Сами учителя нас все время пытались поделить – кто-то технарь, кто-то гуманитарий, а кто-то биолог-медик.

Учителя биологии почему-то считали, что я подаю надежды в этой области. Мне действительно было интересно, но как-то я свою жизнь с этим связывать не хотела. А может не попался мне такой авторитетный человек, который перетянул бы меня на эту сторону. Думаю, что это было возможно. То есть биологическая составляющая обучения всегда воспринималась мною как интересное хобби.

Другое дело с гуманитарными науками: русский язык, литература, история. В виду того, что я читала много книг, русский язык мною воспринимался интуитивно, и эта интуиция давала мне стабильную 4, а если немного напрячься, то и 5. Уроки литературы были чем-то тяжким. Хоть книги я и читала, но почти все они не были связаны со школьной программой. Поэтому в обсуждения на литературе я старалась не вступать. Писать сочинения нас особенно не учили. Да, собственно, совсем не учили. Говорили, что надо описать, как я провел лето или, что Катерина луч света в темном царстве. И дальше пиши, как на душу ляжет. Естественно, получалось плохо. Самые плохие и самые хорошие сочинения обычно зачитывались. Мои не читали.

С историей было совсем плохо. При чтении учебников истории я испытывала страшные муки и комплексы, так как совершенно ничего не могла понять. Смысла запоминания дат не видела. Теперь я понимаю, что из этих учебников действительно ничего нельзя было понять. Можно было только тупо запоминать. К истории это вообще мало относится. Это были не учебники истории, а сборники несвязных событий и информации.
И вот среди всего этого возвышалась математика! В учебниках можно было проследить логику. Решение задач и примеров имели ощутимый результат, который можно было проверить. Все это не смотря на то, что к учебникам математики тоже есть много претензий. К тому же мне просто повезло, что в 10-11 классах к нам пришла действительно хорошая учитель математики. Галина Андреевна. Она стала ставить нашим отличницам двойки и тройки. И мне досталось. Отличницы плакали, их мамы бегали в школу и устраивали скандал. Но авторитет учителя возобладал. Мы действительно ничего не знали. И она принялась нас учить. И научила. И это было то немногое, что я из школы таки вынесла.

Так я и стала технарем.

Был один эпизод в 11м классе. К нам в школу пришла молодая режиссер и стала вести театральный кружок. Через пару месяцев мы поставили спектакль. Спектакль представлял из себя стеб на тему медицины. Ничего выдающегося. Но посмотрев спектакль, вышеупомянутая учитель математики Галина Андреевна сказал: «И все-таки вы гуманитарии».

Не берусь утверждать, что Галина Андреевна была права. Но фактом является то, что на сегодняшний день я ощущаю нехватку гуманитарных знаний, а также горькое чувство от того, что упущена уйма времени.

Не может человек быть только сапожником, инженером, медиком. Где тогда человек? Как ему пробиваться через философские вопросы, которые ставит перед ним жизнь? Как без широты знания решать эти вопросы?

И не так уж был прямолинеен Фурсенко, когда говорил, что его задача воспитывать квалифицированных потребителей. Его задача - воспитать раба.

Тридцатое августа 2010 года, 6:30 утра. До отправления экспресса Рязань – Москва осталось 40 минут. На экране монитора: «Поступил – гордись, не поступил – радуйся». Я поступила в лучший технический вуз страны и была рада и горда одновременно. Лишь потом до меня дошел смысл этого крылатого бауманского выражения, как дошло и то, что по складу ума я стопроцентный гуманитарий, который просто неплохо решает дифференциальные уравнения. Но тогда зачем мне дальше здесь учиться? Стоит ли дальше грызть этот твердейший физико-технический гранит? Можно ли, а главное, нужно ли мне переквалифицироваться в технаря и заканчивать МГТУ? Я не знала. Зато теперь, когда я по праву ношу белую каску и кричу у «Ноги» уже набившее оскомину «Я инженер», я это точно знаю.

За эти шесть лет МГТУ дал ответы на многие вопросы и много чему научил. Я благодарна МГТУ за все, а за некоторые вещи хотела бы сказать особенное спасибо.

Несмотря на то, что я не склонна к инженерному делу, Университет все равно помог мне найти себя. На втором курсе я решила написать материал в газету «Бауманец», куда пишу и по сей день. За четыре года работы в газете я научилась азам журналистики. Мне удалось освоить и бауманскую специальность – аддитивные лазерные технологии, и два года проработать в лаборатории стереолитографии ОКБ «Сухого».

У каждого бауманца после МГТУ появляется бесценный навык быстро разобраться в чем угодно. На первом курсе нам часто говорили: «Здесь учат учиться». Оказалось, что дело совсем не в том, чтобы уметь читать учебники и приходить на лекции (хотя это и важно), а в том, чтобы в короткие сроки улавливать суть вопроса и генерировать новые идеи, соотнося новую информацию со своими уже имеющимися знаниями. Теперь, общаясь с людьми уже в основном за пределами Университета, я замечаю, что очень немногие люди обладают этим навыком. Спустя шесть лет стало понятно, почему способность «уметь учиться» так высоко ценится.

Шесть лет в общежитии – хорошая школа жизни. Находить общий язык с тремя соседями по комнате и вообще искать компромиссы – задача нетривиальная. Но надо сказать и спасибо за прекрасные моменты – за веселую подготовку к экзаменам, за песни под гитару до утра и много душевных вечеров, проведенных с друзьями.
В Бауманке я познакомилась с главными людьми в своей жизни, не считая родителей. На своем потоке я встретила лучшую подругу, в общежитии – своего любимого человека, которого весь пятый курс ждала из армии.

Университет научил меня всегда и во всем идти до конца. Здесь все шесть лет, каждый день мне приходилось выбирать – либо я заканчиваю МГТУ, либо поддаюсь своей слабости и бросаю учебу. Я могла бы забрать документы в любой день, но понимала, что эту слабость никогда себе не прощу.

Учась в МГТУ, я стала другим человеком. Конечно, в силу возраста – с 17 до 23 лет – в любом человеке происходят большие изменения. Но я имею в виду такие перемены, которые с кем-то могут не произойти и за более долгий срок. Изменилось мое отношение ко многим вещам, жизнь стала видеться более радостной, а мир – прекрасным. Как ни странно, это осознавалось в самые трудные моменты. Бауманка – одна из лучших вещей, что есть в моей жизни. Я горда и рада, что поступила сюда. И еще больше за то, что я – инженер!

Дарья Баканова, выпускница факультета МТ, корреспондент газеты «Бауманец»

Кто такой гуманитарий? Этот вопрос интересует старшеклассников, перед которыми стоит проблема выбора будущей профессии. Среди педагогов существует стереотип, что если у ученика есть способности к точным наукам, то ему стоит выбирать техническую профессию.

Значение

Какого человека называют гуманитарием?

Гуманитарием принято называть личность, обладающую способностью к поверхностному созерцанию происходящих в окружающем мире действий, не вмешиваясь в них.

Под этим термином подразумевается человек с поверхностным типом мышления. У него нет желания что-то создать или доработать.

Такой человек любит изучать работы ученых людей, и он знает, что его мнение не является единственным.

Противоположностью гуманитарию выступает технарь. Это специалист, участвующий в процессе создания и формирования изделия. Люди с технической специальностью всегда вникают в суть.

Их интересует, из чего созданы предметы в окружающей среде, какой механизм отвечает за процесс их функционирования, они любят экспериментировать и мечтают создать собственный технологический процесс.

Существует еще психологическая версия о том, что значит гуманитарий. Специалисты уверяют, что люди, относящиеся к этому типу, являются творческими личностями. Они любят анализировать ситуации, происходящие с ними и другими людьми, делать выводы из прочитанных книг, сочинять стихи.

Важно! В современном мире практически не осталось чистых гуманитариев и истинных технарей. Существуют только смешанные типы людей с большей склонностью к определенным наукам.

Как им стать?

Человеческие способности начинают формироваться с самого первого дня жизни. Уже в детском саду и начальной школе педагог может без труда определить, к какому социальному типу относится личность.

Если технарь задумался о том, как стать человеком гуманитарного склада, то для достижения этой цели ему требуется сделать следующее:

• читать больше классических произведений и анализировать их;
• писать сочинения и изложения, причем чем они объемнее, тем лучше;
• тренировать память;
• пытаться писать стихи и сочинять песни;
• анализировать ситуации, происходящие вокруг и обсуждать фильмы.

Гораздо сложнее стать технарем, если ты гуманитарий. Человеку с хорошим мышлением и красивой речью сложно углубляться в особенности точной науки.

Склонности

Как понять, что ты гуманитарий? Определить тип склада ума можно, основываясь на том, к каким наукам лежит душа. Такие личности отдают предпочтение дисциплинам, изучающим духовную сущность человека, требующим красиво излагать речь.

Таковыми являются:

Технарь лучше осваивает дисциплины, связанные с вычислением: информатика, математика, физика. Родитель может предположить, технарь или гуманитарий его ребенок, изучив отметки в дневнике.

Но этих знаний ему будет недостаточно. Возможно, ученику не удалось полностью освоить предмет или дисциплину ведет недостаточно квалифицированный специалист.

Различия складов ума

Разница между гуманитарным и техническим складом заключается в манере поведения. Первые из них:

• Выглядят задумчиво и воодушевленно.
• Они отличаются спокойной манерой поведения.
• Главным оружием такого человека является его речь. На любой вопрос он готов дать точный и подробный ответ.
• Личность умеет находить язык с окружающими людьми, но при этом отличаются низкой самооценкой.
• Они ранимы и эмоциональны.
• Мужчины являются романтиками. Они успешно сочиняют стихи и песни для своих возлюбленных, умеют красиво и изысканно делать комплименты.

Противоположность – технарь отличается более резким характером. Изучив поведение личности, можно подумать, что она постоянно куда-то торопится. Они отличаются энергичностью и целеустремленностью. У человека с техническими способностями всегда присутствует мания к лидирующим позициям.

Отличительная черта технаря – отсутствие эмоций. Такой человек как будто всегда находится в своих мыслях. Они необщительны и не обладают ораторским искусством. Если такой человек устраивается на работу, то он готов идти по головам для достижения своей цели и карьерного роста.

Чаще встречаются смешанные типы людей, отличающиеся индивидуальными чертами характера. Например, многие гуманитарии стремятся занять лидирующие позиции.

Психологические методы определения

Существует огромное количество способов, позволяющий определить гуманитарий человек или технарь.

В школах проводят специальные тестирования, позволяющие понять, в каком направлении лучше мыслит ученик.

Учеными было разработано еще несколько современных методов, как определить тип личности.

Среди них статистика типа людей. Им удалось выявить, что во внешности людей существуют отличительные черты лица.

Ты гуманитарий,если:

• размер правого уха немного больше левого;
• доминирует левое полушарие;
• пальцы на левой руке длиннее, чем на правой.

Существуют более достоверные способы, как определить свой тип, гуманитарий или технарь. Учеными были разработаны специальные тесты для малышей, школьников и взрослых людей.

Самой популярным психологическим методом являются рисунки. Они могут сказать многое о чертах характера человека.

Стоит попросить человека нарисовать несложный предмет.

Если он будет небольшого размера, состоять из прямых и точных линий, то опрашиваемый имеет склонности к техническим наукам.

Человек, умеющий красиво излагать ход своих мыслей, изобразит масштабный красивый рисунок плавными линиями, содержащий в себе смысловую нагрузку.

Еще один способ – тесты на предмет гуманитария. Психолог выдает карточки или бланки с вопросами.

По ответам опрашиваемого ему удастся понять тип мышления опрашиваемого человека.

Самый популярный информационный источник в интернете – википедия. В нем также есть определение, кто такой гуманитарий.

В этом источнике указано, что в переводе с латинского humanus обозначает человеческий или человекоподобный. Следовательно, это дисциплина и о человеке.

Какую профессию выбрать

Среди школьников старших классов часто возникает вопрос о том, что делать, если ты обладатель гуманитарного типа мышления? Педагоги рекомендуют выбрать профессию, подходящую под особенности склада ума .

Из личностей, относящихся к категории humanus, могут получиться высококвалифицированные переводчики, экономисты и психологи. При желании они могут связать свою жизнь и с техническим направлением. Но, как правило, у них возникают проблемы с изучением точных наук.

Полезное видео

Подведем итоги

По мнению психологов, ошибкой многих родителей является то, что они пытаются навешать на ребенка несуществующие ярлыки. Не стоит пытаться выявить тип личности по складу ума — стоит дать старшекласснику свободу выбора и возможность самостоятельно принять решение.

Вконтакте

Но, господа, вы настоящие гуманитарии. Мало того, что бездоказательно говорите. Вы делаете обобщения, спорные утверждения паушально, вдруг, пишете нечто. Вы решили, что гуманитарии управляют "технарями" - очень рад за вас. Вы даже не скажите, что такое управление. Управление как мамки в муравейнике? Управление как роботом? Управление как токсоплазмоз? Управление как 3х летний ребенок управляет родителями? Управление Бальзаминова своей женитьбой?

Но я в этом цирке участвовать не обязан. Я как бывший ученый легко докажу Вам , что вы ничем не управляете и лишь тешите себя мыслью об этом. Причем сделаю это садистски, с оттяжечкой. Фактами.

Итак я технарь. Ищу работу. Вот я знаю профессора Х. Я ему пишу в Исследовательский центр г. Юлиха (FZJ Jülich). Институт ХХХ5. Вот профессор (технарь!) - пишет: отлично, даем тебе ставку ученого (технаря!). Он дает указание своей секретутке (гуманитарий). Та по цепочке сообщает остальным "гуманитариям" - писцам. Я их не знаю, не видел, не встречал. Мне они безразличны. Они поступили на работу благодаря стечению обстаятелств, протекции, смазливой комбинации мышц на черепе и цвета волосяного покрытия.

Колесико провернулось - вуаля - я работаю в институте. Но я несчастный иностранец, технарь.

Мне надоело бегать за визой. Я прихожу на 10 минут к профессору Х (технарю) - какбы мне бесконечную визу? - Не вопрос отвечает технарь-ученый-руководитель. Дает указания секретутке (гуманитарий). Та пишет: сей муж (я) выдающийся ученый с мировым именем. Носитель ноухау и прочая - колесики провернулись - у меня виза.

Теперь я работатю. Получаю зарплату. За что? -За научную работу.
Кто ее может оценить? Гуманитарий? Юрист? Экономист? Упаси Господь! Это делает профессор Х и профессор У (в Берлине, хороший друг или не друг профессора Х, но не важно - у него нет времени). Поэтому статьи пишутся, деньги получаются. Радуемся жизни. Довольно безбедной. "Гуманитарии" собирают деньги и распределяют их между нами. Да, наука это мафия.

Может быть гуманитарий может создать? Оценить? Решить? - нет. Он ничего не может этого сделать, он в любом случае отсылает документы специальному технарю которые это рецензирует или рискует и неглядя подписывает. Как только гуманитарий может оценить и создать - он сразу гуру, у него кличка и поклонники. Он перестает быть гуманитарием и становится "технарем" социума. Он рассказывает какие акции выигрышные, где нужно постучать, чтобы выкатилась монетка и т.п.

Да, гуманитарий тоже зарабатывает. Да, он даже верит в то, что этим "управляет" иногда если особенно глуп и критичность нулевая (вещества). Но он всегда: "девочка" Меркель при Гельмуте - всегда есть большой начальник которому надо полизать и вовремя предать, предвидеть.

Технарь тоже не в вакууме. Но он меньше саообманывается - его било током, он слыхал о гравитации и аэродинамике. И да, выбор мой тоже не велик в социуме. Но выбор в случае конфликта с профессормХ у меня гораздо больше: хочешь иди к профессору У. Хочешь иди в индустрию. Хочешь затевай свое дело - производство. Причем такое производство где нечто создается, а не перестаскивается с бумажки в бумажку. А следовательно это реально работающая система которую можно клонировать, усовершенствовать и т.д. Но главное: она движется потому, что управляется естественными законами. А не папой, любовником или крышующим.

И комбинация мышц, покрова, положение папы и мамы не играет роли. Ноль.

Гуманитарий это специалист специализирующийся на человеке и его общественном.
И что мы имеем? - Это гражданский летчик который никогда не станет военным (опыта, образования нет), а вот военный летчик может стать гражданским.

Так и "технарь" с легкостью становится "гуманитарием" - для него это дауншифтинг. Ой, социум! Ой, сложная обезьяна - человек! На получи эндорфины, кофе, химическую теорию и кинетику самоорганизации общества группы и т.п. Работает. Что сделал гуманитарий? Фрейд, Пикасо? Это работает? Давайте это продадим в Икее? Рядом с котиками и проверим что популярнее? И рядом повесим картинку паровоза, а?

И гумманитарии этого не понимают. И ладно. Это "гражданские летчики".

Т.е. мы, технари, обеспечены, спокойны и уверены в своем будущем спокойно смотрим на возню в песочнице и крики: "чур, я буду машинистом в этом деревянном паровозике!" - ну хотите быть моим машинистом - будьте! Я сяду и спокойно попью кофе глядя в окно пока вы в поту машете лопатой с углем.

Нодо только униформу Вам дать понаряднее, лопату хайтековскую.